Н.Г.Порфиридов. Древнерусское искусство
(из книги «Государственный Русский музей»)

Зал 4. Региональные центры живописи и иконы XVII века

Многочисленные новые и старые областные очаги русского искусства, испытывая все большее влияние общерусского центра, вместе с том сохраняли местные особенности: Древний русский центр — Новгород, хотя и утратил былое значение, но обладал еще большими художественными силами. Об этом можно судить по нескольким памятникам XVI в., представленным в зале. Простая и лаконичная по композиции, написанная в духе лучших традиций местной живописи, «Троица» едва ли не превосходит по силе цвета все остальное в этом зале. Другая великолепная поздненовгородская икона «Успение» из г. Кеми также верна старым новгородским традициям и в общей четкости и легкой обозримости довольно уже развитой композиции, и в крепких фигурах персонажей, и в красочной гамме. Как новые качества можно отметить в ней обилие действующих лиц, некоторую вычурность архитектурных форм и общую торжественную декоративность. Еще больше примет XVI в. содержит икона «Никола в житии» из г. Боровичей Новгородской области. Тонкое мастерство исполнения, измельченные формы, удлиненные пропорции фигур, тяготение к графической узорчатости в разделке одежд и обрамлений связывает ее уже не столько с древней новгородской, сколько с современной ей московской живописью.

О верности местным традициям наряду с отражением новых тенденций в искусстве свидетельствуют псковские иконы XVI в. «Преображение», «Иоанн Предтеча в житии» и вологодская — «Жены-мироносицы».

Большое значение в русской жизни XVI — XVII вв. имели поволжские города и один из крупнейших среди них - Ярославль.

Две «чиновые» иконы XVI в. «Архангел Михаил» и «Архангел Гавриил» происходят из ярославского Спасского монастыря. Не обладающие дионисиевскими изяществом и тонкостью, провинциально простоватые, они тем не менее с полным правом могут быть причислены к лучшим образцам живописи XVI столетия. Их краски, силуэты четки и декоративны — качества, которые будут утрачены ярославской иконописью в XVII в.

Творческим своеобразием среди мастеров древнерусского искусства обладали художники Севера. Их произведения, более других близкие к народным вкусам, особенно в колорите, часто довольно примитивные по технике, трогают наивной реалистичностью и непосредственностью. Таковы, например, иконы «Флор и Лавр» («Чудо архангела Михаила»), «Благовещение».

Следует отметить существовавшее на рубеже XVI и XVII столетий весьма своеобразное направление в русском искусстве. Его часто связывали с художественными мастерскими уральских купцов Строгановых, от фамилии которых оно получило и само название «строгановской школы», хотя в действительности зародилось в Москве и стало общерусским явлением. Это течение уходило преимущественно в область формальных интересов, культивировало изощренность техники, доведенной до виртуозно-ювелирной тонкости. Образцами «строгановских писем» в экспозиции являются иконы «Деяния Ионы», «Иоанн Воин» и еще некоторые работы известных мастеров Прокопия Чирина, Никифора Савина и других. Они дают понятие об особенностях и характерных чертах этого направления: необычайной усложненности и измельченности композиций, преувеличенной и подчеркнутой грациозности фигур, невероятной каллиграфической тонкости рисунка.

В XVII в., завершавшем эпоху древней Руси и во многом начинавшем новую, пути искусства были особенно сложными, противоречивыми. Исторические условия-борьба против иностранной интервенции в начале века, широчайшие народные движения и крестьянская война, воссоединение с украинским народом — привели к глубоким сдвигам в культуре. Получившие распространение и обществе новые взгляды, более широкие и более свободные от господства церковного авторитета, породили небывалое стремление к просвещению, вызвали к жизни новую литературу и новые требования к изобразительному искусству. В ряде сочинений теоретиков и практиков искусства были предприняты попытки осмыслить сущность и задачи искусства. Некоторые авторы, например, известный идеолог старообрядчества протопоп Аввакум, ориентировали художников на сугубо церковную, «темновидную» иконопись, проникнутую идеалами аскетического благочестия. Сторонники более прогрессивных взглядов побуждали мастеров идти по пути приближения искусства к натуре, к действительности. Противоречивость культурно-художественных направлений отразилась на памятниках живописи ХVП в.

Холмогорец Семен Спиридонович. Икона «Спас Вседержитель со сценами Деяний и Страстей»
XVII век.
Санкт-Петербург, Государственный Русский музей.

В иконе «Спас на престоле», происходящей из Ярославля и исполненной Семеном Спиридоновым Холмогорцем, проснулась некоторая двойственность стиля. Сюжет ее — торжественно восседающий на троне Христос, окруженный изображениями сцен из евангельской истории. В духе приемов древнего письма исполнена фигура Христа, которая крупнее второстепенных фигур «припадающих» к его ногам, трон украшен сплошным золотым орнаментом. Однако на боковых частях иконы, в так называемых клеймах, условные приемы иконописного изображения совмещаются с элементами реалистической передачи пейзажа, архитектуры, людей. Действующие лица евангельских сцен предстают в русских костюмах, в русской обстановке.

Одним из источников реалистических элементов в искусстве и распространения интереса к ним в обществе были нововведения западноевропейских художников, главным образом гравюры, с которыми все шире знакомились русские люди. Немало новшеств, почерпнутых из работ западных мастеров, найдем в двух иконах XVII в. из московской церкви Георгия Неокесарийского, написанных на темы молитв «Символ веры» и «Отче наш».

Ушаков Симон Федорович. Икона «Троица»
1671.
Санкт-Петербург, Государственный Русский музей.

Крупнейшим деятелем русской культуры XVII в. был Симон Ушаков (1626 — 4686), «жалованный» царский иконописец, руководитель Оружейной палаты — учреждения, ведавшего всеми официальными художественными работами в государстве. Ушаков — человек разносторонних дарований и разнообразных познаний в искусстве, мастер стенного и иконного письма, рисовальщик и гравер. Автор «Слова к любителям иконного писания», сочинения, проводившего передовые взгляды на живопись, Ушаков был противоречив в собственной практике художника.

В иконе «Троица» (1671) повторяется старая, рублевская композиция: три ангела, сидящие за столом, как бы беседуют, склонясь друг к другу. Но ни глубочайшего содержания, ни неподражаемой поэзии, ни великолепной живописи, свойственных иконе Рублева, в этом произведении нет. В «Троице» Ушаков, с одной стороны, отступил от живописных завоеваний лучших произведений XV-XVI вв.: очень характерна в этом отношении сухая разделка одежд ангелов золотом. С другой стороны, он ввел ряд новшеств: традиционные условные «горки» с пальмовидным деревцом заменил округлым холмом и деревом с густолиственной кроной, «палаты» — зданием с классическими колоннами и аркой, нарисованным с соблюдением перспективы; на столе перед ангелами реалистически изобразил посуду: чаши, блюдца. У ангелов светлые, румяные, «живоподобные» лица.

Ушаков Симон Федорович. Икона «Нерукотворенный Спас»
XVII век.
Санкт-Петербург, Государственный Русский музей.

В иконе «Нерукотворенный Спас» художник стремится к светотеневой моделировке объема, тщательной проработке волос и даже складок плата. Старая плоскостная живопись в этом произведении решительно уступает место новым реалистическим приемам.

Филатьев Тихон. Икона «Предтеча»
XVII век.
Санкт-Петербург, Государственный Русский музей.

На небольших иконах «Богоматерь» и «Предтеча» того же времени работы Тихона Филатьева интересно отметить пейзаж, написанный в новой, реалистической манере.

Одновременно получают распространение первые портреты. Первоначально они мало отличаются от икон, пишутся в привычной древнерусским художникам технике яичными красками (темперой) на доске. Таков портрет царя Федора Иоанновича. Позднее появляются портреты, исполненные масляными красками на холсте-«парсуны», как их тогда называли (от слова персона).

Так еще до появления собственно светской живописи в недрах иконописи шел процесс формирования светских жанров искусства — бытового, пейзажного, портретного.

Великое искусство древней Руси, воспитавшее в народе глубокую художественную культуру, составило прочную основу для дальнейшего развития русского искусства на новых его путях. Богатейшее наследие древнерусского искусства не утратило своего значения до наших дней.