Э. С. Смирнова. Живопись Обонежья

История изучения «северных писем» - 2

Видное место среди исследований тех лет занимали труды П. П. Муратова. Среди опубликованных им икон много северных. Но, как известно, в своей методологической концепции Муратов подменял понятие «школа» понятием «эпохи в древнерусской иконописи», что затрудняло рассмотрение локальных групп в древнерусском искусстве. [ П. Муратов. Эпохи древнерусской иконописи.— «Старые годы», 1913, апрель, стр. 31 — 38. Г. В. Жидков. Московская живопись середины XIV века. М., 1928, стр. 95 — 99.]

Преувеличивая роль новгородской школы, он относил к ней и многие провинциальные памятники, порою вовсе не связанные с новгородской художественной традицией. Несмотря на разбросанные в его работах указания на «более или менее типичные для разных местностей оттенки манер и вариации стилей», на «различия направлений и индивидуальностей в новгородском искусстве» [Например, «Чудо Георгия» XVI в. в ГРМ. П. Муратов. Русская живопись до середины XVII века.— «История русского искусства», т. VI. Под ред. И. Грабаря. [М.], 1913, стр. 35.], на существование «деревенской новгородской иконы», на упоминания «северных писем, представляющих упрощенную вариацию новгородских» [П. Муратов. Русская живопись до середины XVII века.— Там же, стр. 237, 246-248, 252, 314; «Выставка древнерусского искусства в Москве, устроенная в 1913 году». М., 1913 (Предисловие II. Муратова к каталогу выставки, стр. 4). ] Муратов не характеризует стилистические особенности живописи северных областей.

Из всех центров Севера больше всего привлекали исследователей Устюг и Вологда. Старую, отвергнутую еще Н. П. Лихачевым проблему «устюжской школы» поднимает Муратов, легендами о Дионисии Глушицком увлекается А. Грищенко [А. Грищенко. Русская икона как искусство живописи, вып. 3. М., 1917. О Севере — стр. 92 — 95, 104 — 105, 114, 194 — 197. В то время широкой популярностью пользовалась брошюра: В. Лебедев. Иконописные труды преподобного Дионисия, Глушицкого чудотворца. Вологда, 1900.], сведения о вологодских и устюжских живописцах собирает И. Евдокимов.[ Иван Евдокимов. Север в истории русского искусства. Вологда, 1921. Книга - итог длительной работы, выполненной еще в предреволюционные годы. Она связана с дореволюционным этапом в изучении северного искусства.]

Но несмотря на богатство материала, находившегося в распоряжении исследователей в предреволюционную пору, проблемы живописи северных областей были далеки от разрешения, а своеобразие искусства Двины и Обонежья так и не было выявлено. Этому, как нам кажется, есть две причины, взаимно связанные между собой. Первая — отсутствие сведений о происхождении икон, находившихся в собраниях тех лет. «Громадное большинство икон, составляющих теперь музейные и частные собрания,— случайные найденыши»,— писал тогда А. И. Анисимов. И далее: «Я позволяю себе думать, что значительная часть икон, признаваемых сейчас «новгородскими», никогда не видела Новгорода и в лучшем случае возникла где-нибудь на периферии Новгородской республики» [А. И. Анисимов. Этюды о новгородской иконописи, стр. 13. ].

Для суждения о стилистических особенностях отдельных местных школ и групп многое могло бы дать исследование тех памятников, которые ещё оставались на местах. Это было предложено еще Н. П. Лихачевым. К такому изучению икон в самом Новгороде приступил А. И. Анисимов, стремясь выделить среди обширной и расплывчатой «новгородской школы» собственно новгородские произведения.

Однако подобные попытки изучения живописи на Севере оставались единичными. Разрозненные иконы из Выгорецких скитов вывезенные в Петрозаводск, оказались поздними, не связанными с древней местной культурой. Несмотря на призывы краеведов Олонецкой губернии изучение живописного наследия Карелии не было продолжено.[ С. Дурылин. Древнерусская иконопись и Олонецкий край.— «Известия Общества изучения Олонецкой губернии», 1913, № 5 — 6, стр. 33 — 46.]

Вторая причина коренилась в общих теоретических установках исследователей. Большинство из них, разделяя древнерусскую живопись на отдельные направления, «манеры», «письма», «школы», отнюдь не связывали своеобразие этих групп с местными социальными особенностями и с культурными традициями. Это обстоятельство тормозило и сам процесс накопления фактических знаний. Что же касается искусства Севера с его стилистическим многообразием и обилием уже тогда отмеченных «писем», то исследователи относили некоторые из них к неопределенному пространству «от Устюга до Углича» [П. Муратов. Древнерусская иконопись в собрании И. С. Остроухова. М., 1914, стр. 31 — 36].

Читайте далее: История изучения «северных писем» 3