Э. С. Смирнова. Живопись Обонежья

Самобытность живописи Обонежья в XVI в.

Многие особенности искусства Обонежья XVI в. обусловлены самобытностью местной культуры, прочно сохраняющейся. Здесь еще в XVI в. были сильны остатки крестьянской мирской общинной организации. [Р. Б. Мюллер. Очерки по истории Карелии XVI — XVII вв. Петрозаводск, 1947, стр. 42 — 43.] Этим Обонежье отличалось от других частей Новгородской Земли той поры. [М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М., 1962, стр. 290.]

Патриархальность общественного уклада Обонежья может в этот период до некоторой степени сравниться лишь с Двинской Землей. Мирское, светское здесь переплеталось с церковным; старые народные верования сливались с христианскими обычаями. Погостские церкви использовались не только для богослужения, но и для отправления полуязыческих обрядов, что «делало церковные стены свидетельницами мирского шума и житейской суеты».[ М. М. Богословский. земское самоуправление на русском Севере, т. 1. М., 1909, стр. 203.]

Прочность язычества на Севере (особенно среди карельского населения) не раз вызывала в XVI в. беспокойство правительства. В грамоте 1534 г. .архиепископа Макария, направленной в «Вотскую пятину, в Чудь, в Ижору, в Корельский и другие уезды», отмечалось, что жители этих мест «впали в прелесть кумирскую... к церквам к божественному пению не ходят, ...молятца по скверным своим молбищом древесом и каменью... жрут и пиют мерзким бесом... мертвых своих кладут в селах по курганом и по коломищем... а к церквам на погосты тех своих умьрших они не возят съхраняти». [«Материалы по истории Карелии ХП — ХЧ1 вв.». Петрозаводск, 1941, стр. 128.] Положение не изменилось и в середине века. [«Грамота архиепископа Феодосия 1548 г.»]

В самом городе Кореле в это время по дошедшим до архиепископа слухам «игумены и священники и диаконы, около города и посада корейского со кресты и молебном пети не ходили».

Устойчивые обычаи и верования налагали архаический отпечаток на культуру края. Но вместе с тем — это особенно важно — открывалась широкая возможность для проникновения в искусство элементов народного художественного творчества.

Искусство Тихвина и Приладожья составляет как бы подступы к нашей основной теме — к живописи самого Обонежья. Эти места — берега Онежского озера и Олонецкий перешеек — были расположены дальше от крупных центров, новшества проникали сюда медленнее и подвергались особенно активной местной переработке. Самостоятельные северные черты сказываются здесь с наибольшей остротой. Живопись этих мест не была и в XVI в. стилистически однородной. Однако ей свойственны и некоторые общие закономерности. В ее развитии в XVI в. можно наметить два этапа. Приблизительной хронологической границей между ними является середина столетия.

Между памятниками конца XV — первой половины ХVI в. и искусством предшествующего периода еще много общего. Композиции, как и ранее, предельно просты, облик персонажей, как правило, грубоват, рисунок упрощен и угловат, лица наивны. В большей части икон, как и прежде, изображены отдельные, или «избранные», святые. Сложные повествовательные и аллегорические сюжеты, столь пышно расцветавшие в русской живописи ХV в., почти не отразились в искусстве этого северного края. Преемственность между искусством ХV и XVI вв. была обеспечена здесь не только устойчивостью сложившихся местных вкусов, но и прочно сохраняющейся новгородской основой. Несмотря на падение Новгорода, новгородское искусство на протяжении всего XVI в. сохраняло свою привлекательность для обонежского Севера.

В памятниках первой половины века особенно много новгородских реминисценций. Они заметны в особой строгости композиции, простоте силуэтов, мужественности образов, в редкости энергичных красочных бликов, наконец, в иконографических «изводах». Но искусство Обонежья развивалось не изолированно от всей русской культуры. Уже в иконах конца XV — первой половины XVI в. появляются черты, свойственные всей русской живописи той поры. Фигуры размещаются свободнее, позы становятся не столь скованными, лица получают более мягкое выражение, краски светлеют.

Все эти тенденции — и новгородские черты, и новые общерусские элементы, и собственные художественные принципы и традиции — смешиваются, «сплавляются» в местном искусстве. Главная роль среди них бесспорно принадлежит местной творческой струе. Она властно подчиняет себе все остальные моменты, активно перерабатывает и переосмысливает их.

Читайте далее: Иконы «Покров» и «Страшный суд». XVI век