О. И. Подобедова
Московская школа живописи при Иване IV

Работы в Московском кремле 40-х -70-х годов XVI века

К постановке вопроса - 1  
В процессе напряженной работы над грандиозными по объему и тематическому разнообразию государевыми заказами мастера вынуждены были изменить некоторые привычные профессиональные навыки и сами организационные формы работы. Разделение труда стало более дробным, но одновременно возвысилась роль «знаменщика», главного мастера или мастеров, определявших композицию, создававших рисунок — именно создававших, так как есть все основания предполагать сложение в это время новых иконографических изводов.
→ читать дальше

К постановке вопроса - 2  
Изменилась и сущность тех представлений об этическом и эстетическом идеале, которые определяли трактовку художественного образа. Если в задачи художественного образа искусства домонгольской поры прежде всего входило воспитание чувств, создание поэтического представления о герое и героическом начале, если в конце XIV — начале XV в. сущностью художественных задач было раскрытие представления об идеальном — совершенном, гармоническом — человеке, то в середине XVI в., стремясь усилить воспитательные функции, искусство призвано было формировать идеологию «верноподданного» московского единодержца — «венчанного государя» царя Ивана Васильевича. Сохраняя относительно долгое время профессиональные навыки, сложившиеся веками, живописцы Этой поры практически не имели уже возможности, да и не вменяли себе в обязанность остаться верными высокому «художеству».
→ читать дальше

Общее содержание работ  
Хронологические рамки этих явлений в художественной жизни Русского централизованного государства второй половины XVI в. определяются одним из самых существенных событий той поры — венчанием на царство Ивана IV.
→ читать дальше

Московское восстание после пожара 1547 года  
Помимо воздействия на московских черных людей, а также бояр и людей служилых, произведения живописи призваны были оказывать непосредственное воспитательное действие и на самого молодого царя. Как и многие литературные начинания, осуществлявшиеся в кругу митрополита Макария и «избранной рады» — а руководящую роль Макария как идеолога единодержавной власти не стоит преуменьшать,— произведения живописи в существенной своей части содержали не только оправдания политики царя, но и раскрывали те основные идеи, которые должны были вдохновлять самого Ивана IV и определять общее направление его деятельности. Важно было заинтересовать Ивана IV o6nIHM планом восстановительных работ в такой мере, чтобы идейная направленность их была как бы предопределена самим государем, исходила от него (напомним, что несколько позднее аналогично организовывался и Стоглавый собор).
→ читать дальше

Восстановительные работы  
Одним ия активных участников организации восстановительных работ был иерей Сильвестр, сам служивший в Благовещенском соборе, — как известно, один из самых влиятельных деятелей «избранной рады»
→ читать дальше

Дело государственной важности  
Восстановительные работы после пожара 1547 г. рассматривались в качестве дела государственной важности, коль скоро об осуществлении их заботились сам Иван IV, митрополит Макарий и Сильвестр, ближайший к Ивану IV член «избранной рады». Именно в эпоху Грозного искусство «глубоко эксплуатируется государством и церковью», и происходит переосмысление роли искусства, значение которого в качестве воспитательного начала, средства убеждения и неотразимого эмоционального воздействия возрастает неизмеримо, вместе с тем резко меняется привычный уклад художественной жизни. Уменьшается возможность свободного творческого развития личности художника.
→ читать дальше

Грандиозные замыслы  
В эти годы разрабатываются замыслы грандиозных монументальных ансамблей, циклов станковых произведений и иллюстраций в рукописных книгах, которые в целом имеют общие тенденции. Обнаруживается стремление связать историю Московского государства с всемирной историей, показать «избранность» Московского государства, являющегося предметом «божественного домостроительства». Эта идея подкрепляется многочисленными аналогиями и3 ветхозаветной истории, истории Вавилонского и Персидского царства, монархии Александра Македонского, римской и византийской истории. Недаром с особенным вниманием и такой тщательностью в кругу макарьевских книжников создавались хронографические томы Лицевого летописного свода. Недаром в монументальных ансамблях храмовых росписей и росписи Долотой палаты такое значительное место отводилось историческим и ветхозаветным сюжетам, отбиравшимся по принципу непосредственной аналогии.
→ читать дальше

«Благословенно воинство небесного царя» или «Церковь воинствующая»  
Очевидно, спустя некоторое время (после взятия Казани) перед «царским местом» устанавливается икона «Церковь воинствующая», именовавшаяся в то время «Благословенно воинство небесного царя». Как указывает В. И. Антонова, это название раскрывается стихирой пятого гласа, обращенной к мученикам: «Благословенно воинство небесного царя: аще бо и земнороднии беша страстотерпца, но ангельское достояние потщашеся достигнуть, о телесех нерадивше, и страстей ради бесплотных сподобишеся чести...»
→ читать дальше

«Благословенно воинство небесного царя». Символика и состав действующих лиц  
На иконе изображено множество воинов, направляющихся к прекрасному граду, Заключенному в радужном круге, в котором можно видеть «небесный Иерусалим», оставляя позади себя некий покинутый людьми и объятый пламенем град. Воины шествуют тремя~ почти параллельно расположенными рядами. В центральной группе, окруженной тесным кольцом пеших воинов со щитами, мерно движется восседающий на великолепном коне, одетый в царское одеяние и с крестом в руке Владимир Мономах. В верхней части оживленно движутся конные воины, часть из которых имеет нимбы, и, наконец, на самом переднем плане медленным шагом направляется плотная вереница конников, вооруженных копьями, держащих щиты с геральдическими эмблемами. Все они в нимбах. Являя крепкую Защиту и основу воинского могущества Русской Земли, они состоят из прославленных князей и святых воинов, издавна почитавшихся образом мужества и идеалом воина на Руси.
→ читать дальше

«Благословенно воинство небесного царя» и идейный замысел росписи усыпальницы Ивана IV  
Вслед за торжественным возвращением Ивана IV из-под Казани последовали события, вызвавшие немало потрясений в истории Московского царства, а также в личной жизни Ивана IV. Вслед ва победой и ее торжественным празднованием, Иван IV заболел «огневой болезнью», едва не приведшей его к смерти. Во время болезни имел место боярский мятеж по поводу крестного целования наследнику Ивана IV — царевичу Дмитрию, бывшему еще «в пеленах». Затем по выздоровлении Ивана IV во время его благодарственной поездки на богомолье умер царевич Дмитрий. Младенца Дмитрия похоронили в Архангельском соборе «в ногах у великого князя Василия Ивановича», погребенного на солее храма близ диаконника, а внутри диаконника у самой стены Иван IV во время болезни распорядился приготовить себе гробницу. Очевидно тогда же были исполнены росписи диаконника.
→ читать дальше

Росписи Архангельского собора. Темы войны, веры и царского родословия  
Мысль о бессмертии, как награде за воинский подвиг, свойственна не одной только иконе «Благословенно воинство». Она присуща всем памятникам, связанным с прославлением воинского долга князей русских, и прежде всего — присутствует в росписях усыпальницы великокняжеского дома в Архангельском соборе, стенопись которого складывается в те же годы.
→ читать дальше

Особенности росписи диаконника Ивана IV  
Необычность состава росписи усыпальницы самого Ивана IV и значение в ней цикла композиций из жития Клеопатры и Иоанна уже отмечались выше. Но этим особенности росписи диаконника не исчерпываются. Здесь имеется несколько сюжетов, которые заставляют вспомнить детство Грозного и, в частности, эпизоды прощания Василия III с семьей, почти полностью совпадающие с описанием и изображением в Царственной книге под 1533 г., а также с более подробным и литературно украшенным текстом Степенной книги.
→ читать дальше

Новгородско-псковская ересь и тенденции нестяжательства  
Как известно, уже в конце XV в. на московской почве особенно сильно дали себя чувствовать реформационные движения, которые привычно называть новгородско-псковской ересью. Этому периоду истории русской общественной мысли в последнее время посвящено немало работ и публикаций. Поэтому нет нужды подробно останавливаться на изложении существа этого движения.
→ читать дальше

"«Четырехчастная» икона и московский собор на еретиков 1554 г."  
Среди прочих икон, заказанных после пожара, «Четырехчастной» иконе Благовещенского собора Московского Кремля, видимо, придавалось особенное значение. Что это было именно так, свидетельствует и рассказ Сильвестра, в котором иконы, выполненные псковичами (а в их числе и «Четырехчастная»), упоминаются сразу же, после деисусных и болыпих местных икон.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Композиция  
Четыре части иконы композиционно обособлены и отдалены друг от друга широкими полосами фона, имеют, однако, общую догматическую основу. Верхняя левая часть именуется: «И почи бог в день седьмый» (Бытие, гл. 2, ст. 2) на правой верхней — надпись: «Единородный сыне и слове божий» (антифон?), на левой нижней: «Приидите трисоставному божеству поклонимся» (стихира Пятидесятницы), и, наконец, на правой нижней — надпись в виде кондака из канона на пасху: «Во гробе плотски, во аде же с душею ,яко бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси со отцем и духом, вся исполняя неописанный». Если две нижние относительно несложно читаются и непосредственно иллюстрируют прямой смысл песнопений, на тему которых они написаны, то две верхние композиции поражают сложностью и необычностью образов.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Анализ образов  
Изображения в верхнем регистре левой верхней части «Четырехчастной» призваны показать, что создатель мира, первое лицо «Троицы», Саваоф почил в день седьмый только после того, как искупительная жертва Христа была предустановлена. Об ртом свидетельствует и изображение «Знамения», как символ Воплощения, и два изображения Христа.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Чтение содержания  
Содержание догматической основы, от «Совета предвечного» до совершения искупления и возвращения сына божия к отцу, должно было читаться в таком порядке: первая и вторая левая, затем нижняя правая и затем верхняя правая части иконы. По диагонали читались: верхняя левая и нижняя правая, затем нижняя левая и верхняя правая.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Религия и идеология  
Являя собой сложный религиозный трактат, представлявший в лицах последовательность событий и раскрывавший догматические построения, которые в древнерусской учительной литературе привычно было называть «божественным домостроительством», т. е. заранее предначертанным спасением человечества через крестную смерть сына божия, «Четырехчастная» икона призвана вместе с тем утверждать троичность и единство божества.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Апокалиптические мотивы  
Следует обратить внимание на апокалипсические мотивы в этой части иконы. Так, симметрично фигуре Христа — воина и победителя — в правой части представлена смерть, выезжающая на апокалипсическом Звере. Смерть вооружена косой, за плечами у нее колчан, полный стрел. Она попирает множество мужских и женских фигур в разнообразных одеяниях, среди которых можно различить царей, правителей, смердов, юношей и старцев. В этой груде тел различаются и женские фигуры. Их терзают Звери и хищные птицы.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Кульминация цикла икон после пожара 1547 года  
Все четыре части иконы, являя собой в отдельности замкнутый цикл догматических представлений, в целом могут уподобиться богословскому трактату о троичности, «выраженному в лицах», и вместе это сжатое повествование об основных событиях Ветхого и Нового Завета, включая и Апокалипсис.
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Иллюстрации евангельской истории  
"Композиции, иллюстрирующие в иконе «Распятие» евангельскую историю, можно разделить на три группы: морализирующие, подобные притче о вдовице, притче о сеятеле, о смоковнице; преобразовательные, к которым относятся притчи о распятии и крестной смерти, и такие, как притча о виноградарях, убивших сына хозяина сада и др. Несколько сюжетов, например, благословение апостолов на проповедь, иллюстрируют непосредственно евангельский рассказ, и наконец, последняя группа притч посвящена темам эсхатологическим. Это притчи о гибели Иерусалима и о кончине мира."
→ читать дальше

Четырехчастная икона. Символика и догматика  
Сложность содержания и необычность задач, стоящих перед живописцами, заставили их разработать особую систему средств художественного выражения, в частности, широко ввести символику в сложное повествование. Многое из таких новшеств сказалось именно в композиционном построении клейм этих двух икон (использование архитектуры и пейзажа для членения композиций на планы и т. п.).
→ читать дальше

Золотая палата  
Кульминацией всего цикла памятников, созданных после пожара 1547 г., явились росписи Золотой палаты. В них объединились и религиозно-догматические и дидактические сюжеты с воинской тематикой, космогонические представления соседствовали с общественно-политическими, конкретно личные мотивы приобретали смысл общечеловеческий, а все вместе должно было выражать представления о гармонической «устроенности» мироздания и особой значительности в нем судеб человеческих.
→ читать дальше

Золотая палата. Евангельские притчи  
Верхние части стен и своды палаты заняли сюжеты, рассчитанные, как сказано выше, на длительное восприятие. Среди них важны морализующие темы. Они не ограничены изображением Варлаама и Иоасафа, которому отведено одно из центральных мест — над южным окном палаты. Влево от него располагаются многофигурные композиции на темы евангельских притч: притча о званых на брак, о богатом и бедном Лазаре (причем в качестве отдельной композиции выделена смерть богача и бедняка). Вправо от беседы Варлаама и Иоасафа представлена притча о сеятеле.
→ читать дальше

Золотая палата. Аллегорические образы и символика  
Роспись свода палаты открывается изображением человека, стоящего во вратах, около которых надпись, извещающая о том, что «узким путем» вводятся праведные в «царство небесное», а широким — «души грешных во врата лютого ада». В непосредственной связи с этими изображениями находятся так называемый «земной круг» и «круг временный», в аллегорических образах раскрывающих представление о мироздании и устройстве вселенной. Симметрично годовому кругу находится изображение земли, моря, солнца, окруженных символами четырех ветров и парящими ангелами. Их объединяет надпись, помещенная под композицией: «солнце позна запад свой».
→ читать дальше

Золотая палата. Изображения святых воинов  
Изображения воинских подвигов Гедеона занимали одно из центральных мест Золотой палаты, располагаясь под окном в северном углу и над дверью в парадные сени. Одно из заметных мест занимает изображение сечи — то войско Гедеона побеждает Аммалика. Живописец ведет подробный расска о воинских подвигах этого героя.
→ читать дальше

Золотая палата. Воинская доблесть и воинский идеал  
Мы видели, что в основных произведениях, созданных в интересующее нас время, большое место занимают изображения святых воинов и среди них особенно воинов русских, издавна окруженных особым почитанием. Однако в корне изменилась подоснова образа, отношение к индивидуальным качествам воина в идеологии эпохи Грозного.
→ читать дальше

Приложение. Реконструкция Золотой палаты  
Стенопись восстановленной Золотой палаты была исполнена при Михаиле Федоровиче вскоре после 1634 г., так как на гравюре иа книги Адама Олеария «Описание путешествии в Московию», изображающей прием голштинского посольства 19 августа 1634 года в Золотой палате Кремлевского дворца, стены изображены без каких-либо украшений, хотя весь интерьер уже восстановлен.
→ читать дальше

Лицевой летописный свод  
Представление о широте идейного замысла работ, возникших по инициативе правительства 30-х — 50-х годов, не будет полным, если не включить в их число Лицевой летописный свод. Эта грандиозная летопись, дошедшая до нашего времени в виде десяти томов, содержащих в общей сложности около 20 тысяч листов, украшенных 16 тысячами миниатюр, привлекала внимание исследователей, начиная с XVIII в. и до наших дней.
→ читать дальше

Лицевой летописный свод как энциклопедия ХVI века  
Многообразие влившихся в Свод источников, как и сложность отражающихся в нем политических тенденций и даже литературных вкусов и традиций со всей основательностью заставляли исследователей рассматривать Свод как своего рода «энциклопедию ХVI в.» Более того, изобразительных материал в сочетании с этим разнохарактерным текстом дает право анализировать Свод как один из важнейших памятников, в котором переплелись самые архаические тенденции с самыми новыми находками. В нем отравился тот сложный процесс рождения элементов искусства нового времени внутри, казалось бы, наиболее традиционных и веками сложившихся форм.
→ читать дальше

Воинские сюжеты в Лицевом своде  
Помимо названных тем, объединяющих весь текст грандиозной летописи, следует обратить внимание на преобладание в ней воинских сюжетов. В хронографической части это прежде всего воинские подвиги Иисуса Навина, Гедеона, а также сопровождающее их вмешательство небесных сил, определяющее победу (те же темы находят воплощение в росписях Архангельского собора и Золотой палаты). Затем это «Повесть о взятии Трои», сказание о походах Александра Македонского в виде богато иллюстрированной «Александрии», «Иудейская война» Иосифа Флавия, а также многочисленные известия о войнах в связи с историей Римской империи или Византии.
→ читать дальше

Датировка и состав хронографов Лицевого летописного свода  
Для того, чтобы достаточно обоснованно поставить в связь создание Лицевого летописного свода со всем комплексом работ, выполненных после пожара 1547 г., следует остановиться на тех данных, которые позволяют уточнить датировку создания отдельных частей Свода, а также определить круг его исполнителей и редакторов.
→ читать дальше

Миниатюры Лицевого летописного свода  
Разработка текста Лицевой летописи неотъемлема от общего плана иллюстрирования. Составители Свода имели, очевидно, в своем распоряжении местное лицевое летописание и иллюстрированные памятники русской агиографии, о чем свидетельствуют Миниатюры многих вошедших в состав отдельных томов свода житий или их фрагментов (жития Сергия Радонежского, митрополита Алексея, фрагменты жития Леонтия Ростовского или Александра Свирского и т. д).
→ читать дальше

Художественная мастерская митрополита Макария  
Выше уже говорилось, что первые три тома Лицевой летописи по своей идейной направленности и по своим стилистическим признакам могут быть связаны с мастерской митрополита Макария. Миниатюры макариевской школы всеми исследователями единодушно признаются лучшими ив всего множества книжных иллюстраций, выполненных в середине XVI в.
→ читать дальше

Система образов и символика «Четырехчастной» иконы  
Даже при самом поверхностном взгляде иконы христологического цикла, выполненные псковскими мастерами, поражают необычностью и оригинальностью своих композиционных изводов, сложностью содержания, перенасыщенностью символикой, метафорами, аллегориями и, наконец, преобладанием в каждом из художественных образов повествовательного начала.
→ читать дальше

Поиски новых решений в середине XVI века  
Новое содержание потребовало глубоко продуманной компоновки традиционных элементов в новое целое. Очевидно, для создания столь необычных станковых произведений на каком-то этапе потребовалась инициатива своего рода редактора-составителя. Некий след такой работы оказался запечатленным в ряде памятников.
→ читать дальше

Композиция и особенности «Четырехчастной» иконы  
Из трех икон христологического цикла, дошедших до нашего времени, «Четырехчастная» отличается торжественностью ритмов, строгостью силуэтов, выразительностью жестов, но с сохранением в них традиционной иерархичности. Она полностью свободна от черт бытовизма, даже в тех случаях, когда художник изображает деяния Адама и Евы, изгнанных из рая, или же характеризует молящихся иерархов и бояр в композиции «Приидите, трисоставному божеству поклонимся».
→ читать дальше

Икона «Распятие в притчах»  
Если «Четырехчастная» обнаруживает верность иконным традициям, лишь доводя до предельной напряженности свою повествовательную основу, то две другие иконы христологического цикла представляют собой образец бытования тех новых черт, которые живут в московской иконописи третьей четверти XVI в. лишь недолго, однако оставляют определенный след как в иконописании, так и в иллюстрированной рукописной книге.
→ читать дальше

Вопрос о пространственно-временных отношениях  
Пространственно-временные отношения в древнерусской литературе качественно отличны от литературы нового времени. Среди многих очень тонких замечаний по этому поводу, высказанных в последнее время, следует особенно остановиться на некоторых из них. Для писателя, прежде всего автора летописного повествования, характерна точка зрения с некоей «надмирной» высоты, когда для летописца «становятся уже не существенными различия между большим и малым,– все кажется уравненным и движущимся одинаково медленно и «эпично»...
→ читать дальше

Пространство и время в «Четырехчастной» иконе и иконе-картине «Благословенно воинство»  
В «Четырехчастной» многослойное членение, сначала на четыре части, а внутри – на регистры, способствует ощущению торжественного ритма свершения мировых судеб. Строго разделены по регистрам деяния небесные и деяния земные. При этом все, что касается первых событий, исполнено ощущения непрерывности и постоянства, вневременного, вечного. Деяния земные показаны в двух планах: однократного конечного действия и действия, длящегося вне времени.
→ читать дальше

Пространство и время в росписях Золотой палаты и Архангельского собора  
О пространственно-временных решениях в росписях Золотой палаты и фресках Архангельского собора в настоящее время судить довольно трудно. Но даже по словесному описанию Золотой палаты можно представить себе, что в замкнутых композициях верхней части росписи палаты, где преимущественно преобладали символико-аллегорические образы, пространственные отношения, как и категории времени, были выражены в формах, рассчитанных на длительное созерцание.
→ читать дальше

Эмоциональное и повествовательные начала древнерусской живописи  
Грандиозный размах «государева заказа», связанный с восстановительными работами в Московском Кремле после пожара 1547 г., позволил обнаружиться тем качественным изменениям, которые произошли в искусстве в середине и второй половине XVI в. Изменение целенаправленности искусства естественно должно было вызвать и переосмысление средств художественного выражения, что практически привело к изменению стилистических признаков и способствовало в значительной мере обособлению отдельных жанров в понимании, близком искусству нового времени.
→ читать дальше

Повествовательное начало  
Выявление повествовательного начала, вернее повествовательность или «учительность» образа, предопределено самой эстетикой византийского (или шире – восточнохристианского) искусства, выкристаллизовавшейся в спорах в защиту икон периода иконоборчества. Не случайно одним из аргументов в яащиту иконописания явилось сближение иконного образа и Священного писания.
→ читать дальше

Иконы Дмитрия Солунского и Григория-воина  
В жанре созерцательном, где существом образа является внутренний мир героя, достигается особая полнота характеристики. Больше того, целью такого произведения всякий раз является создание некоторого обобщенного образа, в котором находит выражение представление об идеальном человеке, свойственное данной эпохе. Наполняясь новым содержанием в каждую историческую эпоху, такие образы являют собой наглядную «летопись» истории общественной мысли, служат лучшим историческим источником для изучения этических и эстетических идеалов средневековой Руси.
→ читать дальше

Изменение воинских идеалов к XVI веку  
Если обратиться к XVI в., то что может быть характернее для уяснения резких изменений в воинских идеалах и этических устремлениях, чем изображение Ивана IV в иконе «Благословенно воинство» (ГТГ), блещущего воинским задором, личной доблестью и мужеством полководца, увлекающего вперед следующее за ним войско, которое вместе с ним только что пережило тяготы боя, преисполнилось пренебрежением к опасности.
→ читать дальше

Специфика средневекового созерцательного искусства  
Специфика средневекового изобразительного искусства именно в жанре созерцательном позволила дать достаточно обобщенные характеристики. Следуя общему агиографическому канону, художник должен выявить преобладание одной главенствующей черты, определяющей содержание образа. Тем не менее, именно потому, что образ создается не в слове, а средствами изобразительного искусства, мастер принужден находить необходимое равновесие внутреннего и внешнего, привести в соответствие с доминирующим свойством образа все остальные его черты.
→ читать дальше

Совершенные и ущербные формы  
Традиционная точка зрения на якобы сковывающую роль традиции отнюдь не правомерна. Зависимость от канонического образца или подлинника, как свидетельствует анализ самого материала искусства, отнюдь не умаляет индивидуальных особенностей каждого конкретного изображения. Особенности оценки, отбор характерных черт духовного облика «совершенного человека», как и эмоциональное состояние, выраженное в живописном образе, определяются, помимо исторической обстановки и уровня этического и эстетического сознания эпохи, мерой «духовного опыта» самого живописца.
→ читать дальше

Иконография праздничного ряда  
Немало исследователей склонно считать, что иконография средневековой живописи сложилась на страницах рукописной книги. Вряд ли это так во всех без исключения случаях, но безусловная зависимость между миниатюрой и станковой живописью (а главное, между миниатюрой и монументальной живописью) очевидна.
→ читать дальше

Преобладание повествовательного начала в начале XVI века  
В конце XV – XVI в. повествовательное начало преобладает в произведениях изобразительного искусства. Меняются темы, сюжеты, общая направленность, развивается и усложняется форма. Появление икон с острым полемическим содержанием – икон-притч, икон обличительных – дало толчок переосмыслению средств художественного выражения.
→ читать дальше

Житийные иконы  
"Исследования письменных источников конца XV – первой трети XVI в. дали очень много прежде всего в плане анализа новой портики изобразительного искусства. Искусство этой поры почти не рассматривалось с точки зрения возникновения новой иконографии; не подвергались анализу иконные формы с точки зрения движения стиля и выявления жанровых признаков. Не выяснились и сами конкретные обстоятельства рождения новых иконографических изводов, ни круг их непосредственного воздействия. И, тем не менее, можно с уверенностью сказать, что новшества середины XVI в. не могли иметь места вне прямых связей с названной эпохой. "
→ читать дальше

Эволюция житийных икон  
Как от эпохи к эпохе эволюционируют образы, наполняясь новым содержанием, выражая особенности исторической обстановки, умонастроений, чаяний и идеалов своего времени, так изменяются и формы повествовательных произведений в непосредственной зависимости от своего содержания, своих целей. Общий процесс изменения древнерусской живописи определялся нарастанием повествовательности и «бытовизма», что привычно стало называть тенденцией к «обмирщению».
→ читать дальше

Икона «Богоматерь Боголюбская на Соловецком острове»  
На иконе представлена Богоматерь в типе Боголюбской с припадающими к ее стопам основателями Соловецкой обители и подвижниками этого монастыря. Данное крупным планом на фоне причудливого пейзажа острова изображение Богоматери «с предстоящими» окружено рядом клейм, в которых излагается история создания Соловецкой обители и подвиги ее основателей.
→ читать дальше

Иконы-трактаты  
Повествовательность и чисто догматические представления свойственны иконам-трактатам, какой по своему существу являются и «Четырехчастная» и обе иконы христологического цикла. Они почти свободны от жанровых элементов. Но наряду с догматико-повествовательными иконами постепенно складывается тип иконы-картины, несущей в себе определенное историко-политическое содержание. Такой является икона «Благословенно воинство...»
→ читать дальше

Смещение к повествовательному началу  
Повествовательное начало проникает во все виды изобразительного искусства грозненской поры, наполняя и традиционные образы, всегда предназначавшиеся для эмоционального восприятия и внутреннего диалога со зрителем. В качестве примера этого процесса можно привести изображение Иоанна Предтечи на иконе последней четверти XVI в.
→ читать дальше

Обособление жанров в иконописании  
В живописи начала века еще отчетлива иконная традиция, в стенописи традиционные иконные формы претерпевают лишь усложнение главным образом за счет «многолюдности» композиции, но в том и другом случае сохраняется «синтетический» характер образа. В иконах и фресках второй половины XVI в. можно видеть явно выраженный процесс обособления жанров.
→ читать дальше

Кризис средневекового мировоззрения  
Все вышесказанноге дает основание говорить о кризисе средневекового мировоззрения, начавшемся не в XVII в., как это принято утверждать, а в середине XVI в.,– кризисе, который вызвал к жизни стремление искать новые образы и новые средства художественного выражения, способные передать сущность нового мировидения гражданина и подданного централизованного государства. В изобразительном искусстве теперь качественно переосмыслен художественный образ. Возникли средства выражения, соответствующие новой задаче произведений.
→ читать дальше

От редакции сайта: книга насыщена комментариями и сносками, зачастую занимающими целые страницы. После некоторых сомнений, мы расположили все комментарии непосредственно в тексте. Формат чтения с экрана отличается от книжного восприятия, поэтому мы сочли такое расположение наиболее удобным для читателя. Сноски выделены более мелким и бледным шрифтом.
Мы также разделили текст на страницы, позволяющие воспринимать информацию с одного экрана в разумном объёме.

Оригинальное печатное издание снабжено каталогом чёрно-белых иллюстраций посредственного качества. Там, где это было возможно, мы снабдили текст цветными изображениями икон.

Публикуется по изданию:
О. И. Подобедова. Московская школа живописи при Иване IV. М.: "Наука", 1972. - 206с.