О. И. Подобедова.
Московская школа живописи при Иване IV

Четырехчастная икона.
Кульминация цикла икон после пожара 1547 года

Все четыре части иконы, являя собой в отдельности замкнутый цикл догматических представлений, в целом могут уподобиться богословскому трактату о троичности, «выраженному в лицах», и вместе это сжатое повествование об основных событиях Ветхого и Нового Завета, включая и Апокалипсис.

Создатель этого сложного иконографического извода поставил своей целью воплотить основные образы, почерпнутые из многочисленных творений отцов церкви, в частности, как уже говорилось выше, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Василия Великого, а также текстов Ветхого и Нового Завета, неоднократно служивших предметами споров на протяжении почти двух столетий, в течение которых на Руси то вспыхивали, то погасали, чтобы разгореться вновь, идейные брожения, часто содержавшие вполне определенную антигринитарную направленность.

Итак, «Четырехчастная» явилась кульминацией всего цикла икон, исполненных после пожара 1547 г. Важно подчеркнуть, что каждая из ее четырех частей служила осмыслением отдельных икон того христологического цикла, который был Заказан псковским мастерам (опи должны были исполнить, помимо «Четырехчастной», «Распятие в притчах», «Обновление храма господа спаса нашего Иисуса Христа воскресением» и «Страшный суд»).

Исполненные псковичами иконы «Распятие в притчах» и «Обновление храма... воскресением» написаны по типу житийных икон или икон в деяниях и связаны единством замысла. Каждая из них имеет большой средник, с композицией «Распятия» — в одной, «Сошествием во ад» — в другой иконе. Вокруг широкое обрамление из клейм, изображающих те события земной жизни Христа, притчи или прообразы, которые являлись разъяснением главного сюжета. При этом клеймо от клейма не отделяется рамкой или какими-нибудь орнаментальными украшениями. Они читаются по строкам сплошной лентой изображений: вверху два ряда, шесть рядов по бокам и два внизу. Внутри каждой ленты событие от события отграничивается либо зданием, либо горкой, иногда группой фигур.

Основной лейтмотив той и другой иконы — утверждение тождественности Христа и единства его с другими лицами «Троицы», в частности, с богом-отцом. Повтому, изображая притчу о смоковнице, моление о чаше, целование Иуды, отречение Петра и многие другие евангельские сюжеты, художник стремится везде изобразить соприсутствующую фигуру бога-отца. Он либо благословляет из облака, либо ниспосылает ангела, либо помещен в круге позади фигуры Христа, либо в круге присутствует как объект обращения к нему или источник силы в момент совершения чуда [Нарочитость и настойчивость, с какой проводится эта мысль, заставляет воспринимать, казалось бы, традиционную и издавна привычную по своему сюжету икону как острополемическую. Невольно приходит сравнение с исповеданием веры, содержащимся в предисловии к делу Ивана Висковатого, где, в частности, предаются осуждению взгляды Касьяна, епископа Ряванского (см. «Московские соборы на еретиков XVI века».— ЧОИДР. М., 1847, год третий, гв 3, стр. 2).]

Повествуя о жизни Христа, о его смерти и воскресении, художник всюду стремится указать на теснейшую связь своих изображений с литературным источником. Для этого в иконе «Распятие» почти над каждым ив регистров клейм, передающих притчи, почерпнутые из текста Евангелия, художники в начале ряда клейм в углу изображают фигуру или символ того евангелиста, на текст которого даются ими многофигурные изображениями. [Такая своеобразная ссылка на литературный источник присуща, пожалуй, только этому памятнику и до середины XVI в. в русской живописи почти не встречается. До сих пор «ссылки на литературный источник» можно было усмотреть лишь в таких композициях, как, например, «Похвала Богородицы», где в числе предстоящих обзательно изображались пророки Исайя, Соломон, Давид и певцы Богоматери: Иоанн Дамаскин, Ковьма Маюмский. Изображался также Роман Сладкопевец в композиции «Покрова», как автор многих кондаков, посвященных Богоматери, память которого приходится на этот же день. Кондак празднику «Покрова» является парафразой написанного Сладкопевцем кондака Рождеству Христову.]

Читайте далее: Четырехчастная икона. Иллюстрации евангельской истории