О. И. Подобедова.
Московская школа живописи при Иване IV

Пространство и время в «Четырехчастной» иконе и иконе-картине «Благословенно воинство»

Существенно иным представляется время и пространство в «Четырехчастной» и в иконе-картине «Благословенно воинство».

В «Четырехчастной» многослойное членение, сначала на четыре части, а внутри – на регистры, способствует ощущению торжественного ритма свершения мировых судеб. Строго разделены по регистрам деяния небесные и деяния земные. При этом все, что касается первых событий, исполнено ощущения непрерывности и постоянства, вневременного, вечного. Деяния земные показаны в двух планах: однократного конечного действия и действия, длящегося вне времени. Так, Каин убивает Авеля, Адам и Ева оплакивают сына, великий князь, бояре и иерархи молятся «трисоставному божеству», взяв себе в посредники лики пророков, апостолов и мучеников. Помимо этого, в каждом регистре, казалось бы, можно найти прямую последовательность развивающегося действия. Например, архангел благовествует, дева рождает в вертепе младенца, Христос принимает крещение в струях иорданских. Эти события, совершившиеся однажды, не теряют, согласно средневековому мировоззрению, значение для человеческих судеб, а потому продолжают быть постоянным объектом поклонения.

Таким образом, возникает как бы три временных измерения: от «совета предвечного» до апофеоза бога-слова (верхняя правая часть иконы) продолжается свершение «божественного домостроительства»; в каждой из трех частей (кроме апофеоза) существует своя причинная Зависимость и последовательность, и, наконец, третий временной ряд – вневременное существование каждого из актов «божественного домостроительства», преломленное через восприятие зрителей иконы. Следует отметить, что здесь последующее или будущее не воспринимается как существующее впереди, а прошедшее или изначальное не дается как находящееся позади созерцателя, оно не включено и в последовательность всех частей. По-видимому, для художника середины XVI в. историческое осмысление «от – до» приближалось к пониманию временных отношений нового искусства.

Еще одно решение пространственно-временных отношений дает икона «Благословенно воинство», где прошлое и композиционно является исходным пунктом, стоящим позади. Медленный ритм движения, идущего справа налево, заставляет ощутить не только торжественность победного шествия. В этом движении от пылающего града – символа конкретно-исторического акта победы над Казанью – войска направляются к некоему «вечному граду»: таким образом, временные представления переносятся в план вневременного, вечного. Пусть даже этот идеальный град и ангелы, несущие венцы., будут истолкованы лишь как метафорический образ славы, но даже и в ртом случае категория вневременного с достаточной силой будет введена в икону-картину.

Существовавшие в разные эпохи и связанные с определенным конкретно-историческим временем, войска объединились в едином усилии. В плане историческом они все связаны между собой преодолением единого исконного врага – татар. Поэтому художник постарался построить ряды войск возможно компактнее и связать их между собой тем единым смысловым центром, каким являются фигуры архангела Михаила и молодого Ивана IV. Вспомним, что рати движутся по трем направлениям. Можно представить себе мысленно начертанные три линии, которые исходят из одной точки-горящего города; постепенно разветвляясь, эти линии неуклонно направляются к следующей точке, в которой все они должны объединиться,– горнему граду. Все три рати показаны сбоку и сверху. Как сказано уже выше, и вооружение, и жесты воинов очень точно передают время действия, они верны своему конкретно-историческому отрезку бытования, и вместе с тем им свойственна та монолитность, то единство, которые заставляют вновь вспомнить о самом главном подтексте иконы-картины,– победа над Казанью обусловлена усилиями всего множества поколений, боровшихся с татаро-монгольским игом.

Символическая природа деталей характеризует место и время свершающегося действия, вполне отвечает принятой системе.

Вместе с тем это еще раз свидетельствует о появлении твердого исторического костяка – той хронологической схемы, которая выразилась в построении родословной князей русских. В отличие от Степенной книги, но в полном согласии с построением летописной формулы XVI в.: внук Дмитриев, правнук Мономаха, праправнук великого Владимира, и в еще большем соответствии с построением родословной в росписях Архангельского собора, где, как известно, предки московского единодержца, выстроившись в два ряда, мерно подходят к центральному изображению Символа веры, – воины-предки в иконе «Благословенно воинство» устремляются к горнему Иерусалиму. Родословная здесь не мыслится в виде древа, разрастающегося в стороны и дающего плоды, она укладывается в последовательные ряды, давая историческое осмысление прямой преемственности подвига.

Конкретно-историческая концепция обретает подтекст, явно говорящий о вневременном значении ратного подвига Ивана IV. В еще большей мере это свидетельствует о высокой оценке не только в плане историческом, но и в этическом – и опять же вневременном – подвигов Александра Невского, Дмитрия Донского и других князей-военачальников. Достаточно вспомнить, что Дмитрия Донского – победителя при Куликовской битве – поддерживает его патрон Дмитрий Солунский. Вслед за Александром Невским изображен Георгий Победоносец, призывающий к ратным подвигам остальных воинов, в числе которых идеальные воины древней Руси: Борис и Глеб, Михаил Черниговский и боярин его Федор, основоположники русской государственности – Владимир Ярославич и Владимир Мономах, а также князья, прославляемые церковью,– Федор, Давид и Константин и др.

Весь передний ряд воинов, как уже говорилось выше, нимбирован. Таким образом, «благословенное воинство отца небесного» состоит из русских князей, прославленных героев и их небесных патронов. Дмитрий Донской и Александр Невский, укрепляемые в ратных делах святыми воинами Дмитрием и Георгием, и сам победитель при Казани Иван IV, воодушевляемый на подвиг архангелом Михаилом, являются совершителями подвига, каким предстает здесь ратное дело.

Во множестве сопоставлений вневременного порядка растворяются конкретно-исторические элементы картины. Художник подчеркнул эти соотношения композиционно, окружив войско Ивана IV, двумя вереницами прославленных воинов и небесных патронов. Но этого мало. Почти каждый из прославленных военачальников дан в паре с патроном, что как бы раскрывает внутреннюю оценку их деяний и их личности, становящейся как бы тождественной личности своего патрона. В этом сказался излюбленный прием портики древнерусского искусства – прием «скрытого сравнения». Благодаря мерному ритму эти пары хорошо читаются, и внутреннее сопоставление воспринимается на всем протяжении сложного иконного повествования. Оно приобретает особую активность в плане общего смысла иконного образа, едва лишь они приходят в соприкосновение с остальными метафорическими и символическими деталями. Иссохший водоем и быстротекущий источник, включенные в композицию, переводят сам факт казанского Завоевания в план войны религиозной, войны за чистоту веры.

Причудливая композиция этой иконы-картины, вытянутой по горизонтали, позволяет построить свободно читаемый рассказ, в котором ощущение причины и следствия, завязки повествования, его кульминации и развязки вполне органичны. Однако двуплановость событий позволяет не проводить грани между прошлым и настоящим. Причина и следствие, завязка и развязка в данной композиции приобретают равную ценность в ведении рассказа; они равно обозримы, равно привлекают внимание зрителя, и их временная последовательность определяется путем осмысления сущности события.

В этом заключается верность принципам средневекового искусства. Шла ли речь о событиях вневременного, небесного или же конкретно-исторического земного порядка, средневековый художник стремился раскрыть сущность происходящего, донести его смысл, внутреннюю оценку и значение для судеб человеческих, отказываясь от иллюзорного воспроизведения внешней оболочки и подчиняя форму задаче выявления единственно важного для него содержания.

Читайте далее: Пространство и время в росписях Золотой палаты и Архангельского собора