«Благословенно воинство небесного царя». Символика и состав действующих лиц

Сегодня можно, пожалуй, сказать, что и символика и сам состав ее действующих лиц получили исчерпывающее истолкование. К публикации и расшифровке иконы «Благословенно воинство» обращалось немало исследователей. [П. П. Муратов. Два открытия.— «София», 1914, № 2, стр. 11 — 17, десять таблиц;
А. Грищенко. Русская икона как искусство живописи.— «Вопросы живописи», вып. 3, М., 1917, стр. 121;
«Первая выставка Национального музейного фонда». М., 1918;
А. Е. Песняков. Эпоха Грозного в общем историческом освещении.— «Анналы», журнал всеобщей истории, издаваемый Российской Академией наук, № 2, Пб., 1923, стр. 197;
P. Мurаtоv. La picture russa antica. Вота — Praha, 1925, стр. 128, рис. 52, 53, 54 (детали);
Р. Моurаtоw. Les icones russes. Paris, 1927, стр. 222, рис. 48, 49 (детали);
М. К. Каргер. К вопросу об изображении Грозного на иконе «Церковь воинствующая».— В кн.: «Отделение русского языка и словесности АН». Л., 1928, стр. 466-469;
D. Arialov. Geschichte der russischen Monumentalkunst zur Zeit des Grossfurstentums Moskau. Berlin — Leipzig, 1933, стр. 104, табл. 57а, 57б;
А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937, стр. 294 — 295, рис. 204;
«Русская историческая живопись». Выставка 1939 г. Каталог. М., 1939, стр. 50, № 2;
А. А. Федоров-Давыдов. Из истории древнерусского искусства.— «Искусство», 1940, № 5, стр. 85;
Н. Е. Мнева. Монументальная и станковая живопись вто рой половины XVI века. М., 1945. Фонд диссертаций МГУ, стр. 28 — 31;
«История Москвы», т. I. М., 1952, стр. 272, табл. между стр. 276 — 277;
В. В. Садовень. Русские художники баталисты XVIII — Х1Х веков. М., 1955, стр. 10 — 12; «История русского искусства», т. Ш. М., Ивд-во АН СССР, 1955, стр. 572 — 578, рис. стр. 568, 569, 571 (детали);
М. В. Алпатов. Всеобщая история искусств, т. 3, М.— Л., 1955, стр. 273;
«История русского искусства», т. 1. М., «Искусство», 1957, стр. 118, табл. 63а (деталь);
«Древнерусская живопись в собрании Государственной Третьяковской галереи». Альбом. М., 1958, табл. 56;
Д. С. Лихач е в. Человек в литературе древней Руси. М.— Л., 1958, табл. между стр. 112 — 113;
см. также: «Каталог...», т. II, стр. 128 — 134.]

Как известно, на иконе изображено множество воинов, направляющихся к прекрасному граду, Заключенному в радужном круге, в котором можно видеть «небесный Иерусалим», оставляя позади себя некий покинутый людьми и объятый пламенем град. Воины шествуют тремя~ почти параллельно расположенными рядами. В центральной группе, окруженной тесным кольцом пеших воинов со щитами, мерно движется восседающий на великолепном коне, одетый в царское одеяние и с крестом в руке Владимир Мономах. В верхней части оживленно движутся конные воины, часть из которых имеет нимбы, и, наконец, на самом переднем плане медленным шагом направляется плотная вереница конников, вооруженных копьями, держащих щиты с геральдическими эмблемами. Все они в нимбах. Являя крепкую Защиту и основу воинского могущества Русской Земли, они состоят из прославленных князей и святых воинов, издавна почитавшихся образом мужества и идеалом воина на Руси.

Икона «Благословенно воинство небесного царя». Фрагмент

Особенно оживленной поры всадников всех трех рядов в правой части иконы, ближе к горящему зданию, расположенному в круге. Точно так же и в средней части позади войска Владимира Мономаха представлены скачущие воины, часть ив которых оборачивается к горящему граду. Все показывает их заинтересованность, их непосредственную связь с судьбами побежденного города, который принято рассматривать как только что покоренную Казань.

В среднем ряду воинов впереди войска Владимира Мономаха особое внимание привлекает фигура конного юного воина. Он в латах, за его плечами развевается алый плащ. Он полон боевого задора, юн и отважен. Он оборачивается на все множество следующих да ним воинов и их предводителей, как бы возглавляя их и предлагая устремиться за собой. Над ним ангелы несут венец славы. Именно его приглашает следовать за собой архангел Михаил, изображенный на коне, в латах, в сильном движении. Крылатый конь в неистовом скачке стремится вперед, к тому божественному граду, на фоне которого изображена Богоматерь с младенцем и от которого навстречу воинству стремятся многочисленные ангелы, несущие венцы славы. Бурное движение этих двух всадников, ритм расстановки фигур (своего рода «цезура», отделяющая легкий, исполненный движения силуэт молодого полководца и от предшествующего всадника, и от мерно двигающихся полков «небесного воинства»), а так же интенсивный цветовой акцент (алый плащ, вьющийся 3а плечами) — все вместе взятое делает смысловым центром фигуру юного всадника. В этом юном воине, следующем яа архангелом Михаилом, современники видели Ивана IV — победителя Казани. Это его воинский подвиг в порядке прямой преемственности унаследован вместе с царским достоинством от Владимира Мономаха и от многочисленных князей-воинов, среди которых можно видеть и Дмитрия Донского, и Александра Невского, и Михаила Черниговского, Федора, Давида и Константина ярославских, героя Куликовской битвы боярина Бренка, а также святых воинов Бориса и Глеба, Дмитрия Солунского, Георгия Победоносца, Федора Стратилата, чья «помощь обеспечила победу» и чье «участие» неотделимо от всех подвигов русского воинства, борющегося ва чистоту веры и незыблемость исконных русских земель, какими современники рассматривали и Казанское и Астраханское царство, а позднее и западные Земли, освобождавшиеся в процессе Ливонской войны.

Примечательно, что всех этих святых воинов, как и «доблестных прародителей», упоминает в своем послании под Казань Макарий. В числе прародителей там фигурирует и «Владимир киевский и всея Руси и сынове его и внуки и правнуки и все российские цари». Их подвиг вспоминает Макарий в качестве вдохновляющего примера: «Веси храбрость прародителей своих,— обращается он к Ивану IV,— богом венчанного царя Владимира Мономаха и храброго великого князя Александра Невского и прочих сродников своих, каковы победы над погаными сотворила и прославлени от бога была». [ПСРЛ, т. ХШ, стр. 203.]

Он называет среди помощников и небесных представителей Бориса и Глеба, и святых воинов Георгия, Андрея, Дмитрия и Федора Стратилата, т. е. всех тех, которые и изображены на иконе «Благословенно воинство».

Икона «Благословенно воинство небесного царя». Фрагмент

Среди нимбированных воинов в верхнем и.нижнем регистре можно найти Всеволода-Гавриила псковского, Михаила Ярославича тверского, Игоря Ольговича черниговского, Довмонта псковского, Владимира Ярославича и Мстислава Ростиславича новгородских, которые лишь недавно, на соборах 3547, 1549 гг., были канонизированы русской церковью. Помимо непрерывной цепи «прародителей», полагавших жизнь свою за «чистоту веры» и Землю Русскую, которые призваны в иконе «Благословенно воинство» показать особую значительность и предустановленность подвига Ивана IV, об особой роли Московского царства в судьбах христианского мира свидетельствует и символика отдельных деталей иконы. Так, например, водоем слева исследователи склонны рассматривать, как «ясли Христовы» в Римском царстве, иссякший источник — как навоеванную турками Византию (т. е. утративший свое значение «Второй Рим»), и меньший по размеру бассейн с текущей через него рекой — как преемник двух первых, «Третий Рим», Москву. [К, E. Голубински й. История русcкой церкви, т. 2, первая половина. М., 1900, стр. 765; «Каталог...», т. II, стр. 133.]

Таким образом, если теснейшая связь власти Грозного с его «скиптродержавными предками» раскрывается в рельефах царского места, то в иконе «Благословенно воинство» получает дальнейшее свое истолкование смысл его особой миссии на Земле. Иван IV вводится непосредственно в круг своих сподвижников, чью власть он «принял от Владимира Мономаха» (последний изображен и в рельефах и в центре иконы) и утвердил ее своим воинским подвигом, продолжившим подвиги великих князей русских, уже удостоенных непреходящей славы.

Читайте далее: «Благословенно воинство небесного царя» и идейный замысел росписи усыпальницы Ивана IV