О. И. Подобедова.
Московская школа живописи при Иване IV
Лицевой летописный свод
Представление о широте идейного замысла работ, возникших по инициативе правительства 30-х — 50-х годов, не будет полным, если не включить в их число Лицевой летописный свод. Эта грандиозная летопись, дошедшая до нашего времени в виде десяти томов, содержащих в общей сложности около 20 тысяч листов, украшенных 16 тысячами миниатюр, привлекала внимание исследователей, начиная с XVIII в. и до наших дней. [С 1769 г. началась публикация отдельных частей Лицевого свода. К. И. Новиков, А. Шлецер и Евгений Болховитинов первыми высказали предположение о том, что Царственная книга, как и две части Древнего летописца, являются частью одного полного труда. В дальнейшем к исследованию Лицевого свода обратились Н. В. Калачев, А. Ф. Бычков, а за ним и другие члены Археографической комиссии привлекали Лицевой свод при публикации Полного собрания русских летописей. Однако почти до конца XIX в. Свод датировался XVII в. Лишь работы А. А. Шахматова, И. П. Лихачева, А. Е. Преснякова окончательно решили вопрос о датировке и составе Лицевого летописного свода. Основополагающей работой среди исследований советских ученых явилась кн.: А. В.. Арциховский. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944. Более частные вопросы затрагивались в статьях С. О. Шмидта и Д. Н. Альшица. См. также: О. И. Подобедова. Миниатюры русских исторических рукописей. М., 1965. ]
Летопись членится на три неравновеликие группы: первая часть состоит ив трех томов, представляющих собой мировую историю «от сотворения мира» и до событий византийской истории, связанных с Фокой Леантом. Вторая часть охватывает пять томов, содержащих русскую историю с 1114 по 1533 г., и, наконец, последняя часть содержится в так называемой Никоновской с рисунками и Царственной книге, текст которых в определенном сочетании и лагает события 1533-1568 гг. Иными словами, мы имеем здесь хронограф особой редакции, летописание «лет старых» и летописание «лет новых», т. е. событий, современных совдателям летописного свода.
Пример иллюстрации Лицевого летописного свода
Литературная деятельность митрополита Макария (а по словам Шахматова, текст Никоновской летописи создавался именно в его палатах [А. А. Шахматов. Отзыв на труд И. А. Тихомирова «Обозрение летописных сводов Руси Северо-Восточной».— «Отчет о 40-м присуждении наград гр. Уварова».— СПб., 1899, стр. 75.]) характеризуется созданием нескольких грандиозных произведений, в числе которых прежде всего следует назвать Великие Минеи Четьи. Для нее характерно слияние многочисленных литературных произведений в единое целое, упорядочение и подчинение одной или нескольким политическим и религиозно-философской тенденциям разнообразных произведений, входивших как в составные части, иногда сохранявшие присущие им стилистические особенности, иногда подвергавшиеся существенной переработке не только в плане общей направленности, но и стилистическом.
Лицевой летописный свод объединил в себе самые разнообразные источники: хронографы равных редакций, московское и местное летописание, жития и повести, произведения устного народного творчества и документы Посольского приказа, разряды и духовные грамоты, «чин» церковного обряда и описание приемов того или иного посольства, а наряду со всем этим памятники учительной литературы, публицистические произведения и религиозно-догматические трактаты. [Д. С. Лихачев. Русские летописи, их культурно-историческое значение. М.— Л., 1947, стр. 301 — 337; 475 — 479.]
Чтобы подчинить весь этот разнообразный материал тем тенденциям, которые пронизывали и другие произведения литературы и искусства, созданные в непосредственной связи с событиями 1547 г., потребовалась искусная редакционная работа и ясно разработанная программа этого грандиозного литературного предприятия.
Как известно, Лицевой летописный свод рассматривают как одну ия последних редакций Никоновской летописи, результат «позднейшей ее переработки» во второй половине XVI в. [A. Е. IIресняков. Московская историческая энциклопедия XVI в — HOPHC кн. 3. СПб., 1900, стр. 856.] Украшающие его миниатюры явились одним ив существенных компонентов общего замысла, ибо именно в этой лицевой летописи они играли роль равнозначную тексту, а порой несли содержание более значительное, нежели текст. Следует обратить внимание на то, что редакционная работа, как и предварительная программа всей летописи, требовали особого осмысления изобразительное части. Об этом ясно свидетельствует Царственная книга, где правка миниатюр шла в непосредственной связи с редакционной обработкой текста. Разные степени редакционной обработки запечатлены в тех ее листах, которые дают последовательные варианты одного и того же события, изображение и описание менялось с определенной тенденцией по воле редактора летописи. Наглядный процесс обработки текста и миниатюр можно обнаружить и в прочих томах Лицевого свода, правда, в виде мелких следов правки. Сличение текста Лицевого свода с Никоновской летописью предшествующей редакции и другими источниками летописного текста подтверждает наблюдения о принципах работы редактора и позволяет говорить о единстве процесса формирования всей грандиозной многотомной лицевой летописи.
По тематическому признаку разночтения, в которых отражается политическая направленность Свода, можно было бы условно разбить на следующие четыре группы:
1. Тексты, обосновывающие Закономерность и Значение власти единого государя: исконность права его на Русскую Землю, наследственность этих прав от прародителей и преемственность царского достоинства от праславянских императоров; с ними неразрывно связаны и тексты, свидетельствующие об исконном единстве Русской земли.
2. Тексты, содержащие обоснование прав на различные Земли, находящиеся в центральной части, а главное, лежащие у рубежей Русской земли.
3. Тексты, свидетельствующие о всяком изменении в родословии русских князей: рождения, смерти, браки.
4. Тексты, содержащие в прямой или иносказательной форме (в виде ссылок на исторические аналогии) призывы к продолжению борьбы с татарами или утверждающие исконность притязаний на выход к «холодному» морю и на земли, подпавшие под ливонское владычество.
Разночтения классифицируются еще и по жанровым признакам. Так, можно наметить не менее трех жанровых групп:
1. Грамоты, учительные послания, жития, как имеющие связь с общими тенденциями, так и свидетельствующие о местных привязанностях и широте литературных познаний книжников, принимавших участие в составлении Свода.
2. Приказные документы, попавшие на страницы Свода, почти в непереработанном виде, определяющие новые жанровые особенности летописания второй половины XVI в
3. Местные известия как южных, так и северо-русских земель (особенно Новгорода, Пскова, Твери, Владимиро-Суздальского и Ростовского княжеств), представленные в виде связного повествования или вкрапленные в общерусские известия, но по своему жанровому признаку являющие более архаический пласт в общей литературной ткани Свода, явно восходящей к местному летописанию. Последнее очень важно, поскольку множество реалий, связанных с отдаленными историческими периодами (на них указывал А. В. Арциховский [А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 34 и сл.]), обнаруживающихся в миниатюрах, явно свидетельствует о наличии лицевого летописания местного происхождения или о существовании более древних общерусских лицевых летописей. Наличие изображений оружия, одежды, орудий труда, всегда верных данной эпохе, заставляет со всей уверенностью говорить о бытовании древнейших рукописей в обиходе составителей и иллюстраторов Свода.
Читайте далее: Лицевой летописный свод как энциклопедия ХVI века
|
